М.Ф. РИТТЕР — искусник типографского ремесла

Служителям типографского дела прошлого,
полиграфистам будущего посвящается…

  В январе 1911 года костромские газеты поместили частное объявление, уведомляющее публику об открытии новой типографии. Содержателем ее значился хорошо известный в типографских кругах Костромы мещанин М.Ф.Риттер. Он устроил заведение в подвальном этаже дома Ремесленного общества, занимавшего угловое положение в перекрестке улиц Русиной (ныне Советская) и Богословской (ныне Горная).

К этому времени Кострома имела вполне благопристойный типографический вид: действовало девять разных по силе и оборотам казенных и частных производств. В условиях того сложившегося, устоявшегося типографического рынка не всякий предприниматель рискнул бы открыть новое дело. Михаил Федорович смело, без всякого риска открыл свое предприятие, не боясь никакой конкуренции. Он до тонкостей знал типографские заведения города, их возможности, оборудование, а главное — людей, служащих в них.

Еще до получения официального разрешения на типографский промысел в декабре 1910 года он заключил договор на аренду помещения с Ремесленным обществом, а в качестве управляющего пригласил С.П. Федотова, бывшего владельца типолитографии, у которого некогда сам состоял в мастерах-печатниках. (1)

М.Ф.Риттер родился в Костроме 14 февраля 1871 года в семье бывшего колониста Петербургской губернии Федора Михайловича Риттера, портного по ремеслу. (2) Риттеры, несмотря на выпукло звучащее немецкое происхождение, имели русское подданство и были верными ревнителями православия.

В 1879 году Михаил поступил в костромское Константиновское приходское училище, а в 1883 году окончил его курс. В тот же год его приняли учеником в типографию Ф.А. Фалька (З), что располагалась на углу Мариинской (ныне Шагова) и Никольской (ныне Свердлова) улиц в доме Благовещенской церкви. В 1893 году заведение обосновалось на Мариинской улице в собственном доме Фальков. Фердинанд Александрович стал первым типографским учителем Михаила, в его предприятии Риттер постиг печатное ремесло с самых низов, овладев впоследствии типографским искусством в совершенстве. Фальк был весьма доволен успехом старательного, пытливого ума юноши-типографа, но в 1899 году Михаил Федорович перешел на службу в типолитографию С.П.Федотова (4), которую тот приобрел у родственника Ф.А.Фалька в 1892 году. (5) Заведение Федотова тогда располагалось в доме А.Н.Сунгурова на Русиной улице, а позже — на Пятницкой улице в доме И.П.Третьякова (?) .

Причин к перемене Риттером места было две: весьма существенное увеличение жалованья, на 4 рубля, и должность мастера-управителя. Кроме того, Сергей Павлович предложил молодому знатоку-типографу для жилья отдельную комнату в своей квартире, которую снимала его семья в доме Крюковых на Никольской улице. (6)

К 1905 году финансовое положение предприятия Федотова заметно пошатнулось. Сергей Павлович был человеком в высшей степени порядочным, знатоком типографского дела, но при этом не обладал той интуицией, на которой в сложных условиях рынка, при любых обстоятельствах держалось предпринимательское дело. По недостатку оборотных средств типография кой-как сводила концы с концами, дело пришло в упадок, и все оборудование типографии пришлось заложить у сестер Александры, Наталии и Надежды Грузинцевых. Вероятно, с этим обстоятельством и связано мартовское прошение Риттера в губернскую земскую управу, в котором он изъявляет желание определиться в число служащих оценочно-статистического отделения. (7) В земские статистики Риттер не определился, а вновь оказался в месте своего первородного учения — в типографии Фалька. К тому времени Фердинанд Александрович умер, и делом управляла его жена Екатерина Владимировна. (8)

К 1908 году Михаил Федорович, опытный мастер-типограф скопил достаточный капитал для открытия собственной типографии. Он подает прошение губернатору с просьбой об открытии собственного типографического заведения, но неожиданно получает отказ. Причиной тому стала некоторая непонятность политического свойства, вкравшаяся в биографию Михаила Федоровича. Вероятно, некто из полицейских чинов переусердствовал в службе, дал непроверенные сведения, из которых следовало, что «…на основании сообщения местной полиции и агентурных сведений был подвергнут (Риттер. — А.А.) в порядке положения о государственной охране обыску… на предмет обнаружения у него на квартире брошюры под заглавием: «Рабочие всех стран, соединяйтесь». И еще: якобы Риттер в 1907 году ездил в Нерехту «по каким-то партийным делам». При этом в делах жандармского управления утверждается: по поводу обыска –«ничего преступного обнаружено не было», а относительно нерехтской поездки – «фактических утверждений в делах управления (жандармского. -А.А.) нет». (9)

Все эти объяснения с казенными охранителями государственного покоя изрядно нарушали размеренный деловой ритм мастера, отрицательно сказывались на его здоровье. Он все стоически пережил, и в марте 1910 года, направляя губернатору новое прошение об открытии собственного печатного дела, писал: «За всю свою жизнь (41 год. — А.А.) не был судим и не судился, не принадлежал ни к каким-либо политическим партиям…». (10)

Свидетельство на открытие типографского заведения Риттер получил 19 января 1911 года. К этому дню он был готов еще два года назад, т.е. имел в собственности полное типографское оснащение. Тогда, после отказа губернатора, Риттер не успокоился и стал искать делу компаньона, который мог бы получить разрешение на открытие типографии. Риттер участвовал бы в деле как пайщик, и от него документа, подтверждающего благонадежность в политическом смысле, не требовалось. Такой компаньон нашелся: вологодский мещанин И.И. Смирнов. Однако компания со Смирновым не состоялась, и отношения их закончились на том, что Иван Иванович выдал Риттеру нотариально заверенную расписку, которая подтверждала, что «…купленная им, Риттер, за его наличные деньги все требуемые принадлежности для моего, Смирнова, вновь открываемого в г.Костроме типолитографского заведения… должно считаться полной его, Риттер собственностью…». (11)

По причинам неизвестным заведение Смирнов не открыл. В январе 1911 года Риттер через газету объявил: «Я в типографии Е.В. Фальк более сотрудником не состою». Екатерина Владимировна со своей стороны газетно подтвердила сообщение Риттера. С этого момента началось рождение нового и, как в будущем показало время, лучшего типолитографического заведения города.

По местоположению в городе заведение Риттера считалось исключительно выгодным, само же полуподвальное пространство достоинств было лишено: низкое, темное помещение, в котором господствовали «сырость и холод». Одним словом, работа шла «в самых невозможных условиях». (12) Ко всему, каждогодно помещение страдало от талых и дождевых вод, да, кроме того, случались аварии на главной водонапорной ветке, проложенной вдоль Русиной улицы. Тогда вода из городской водонапорной башни своевольно занимала помещение типографии. В силу таких обстоятельств сам владелец, его служащие, а дети-ученики в особенности, часто простужались, болели и, не выдерживая долгого пребывания в столь небезопасной для здоровья среде, уходили, несмотря на самое доброе отношение хозяина.

Фирма Риттера к этому времени крепко встала на ноги, причем так прочно утвердилась на типографском рынке Костромы, что в рекламе не нуждалась. Сообщения от типографии являлись на газетных полосах только одного содержания: приглашения на службу детей «не моложе 14 лет для обучения типографскому искусству». Дело Михаил Федорович поставил так, что оно носило звание образцового, процветающего и лучшего в городе печатного заведения.

Как уже было сказано выше, помещение типографии было мало удобным для производства, зато в смысле оснащения оборудованием представляло собой верх технического совершенства. Риттер внимательно следил за всеми новшествами, которые предлагал рынок России. Все типографские новости, облегчающие труд людей и полезные в производстве, применялись в его типографии. Ее темное помещение осветилось светом электрических ламп, а машины электрический ток закрутил одними из первых в городе. В связи с этим сам владелец называл свое детище «электропечатня».

Продукция типографии Риттера выгодно отличалась от изделий других заведений. Полосы издания оформлялись типографически грамотно, со вкусом, отличались удачным подбором разнообразных гарнитур, заставок, виньеток. При создании печатной продукции для фирмы Риттера было совершенно неважно, каков заказ: будь то отчет какого-либо общества, рекламная листовка, афиша или обыкновенная линованная бухгалтерская книга. Подход ко всякому изделию был высокопрофессиональный, исполнение — безукоризненное и за разумную плату. Поэтому и заказчиков заведение не искало. Адрес печатни — Русина, дом 8 (ныне ул. Советская, 10), был хорошо известен всем.

Михаил Федорович был человек добропорядочный, обаятельный, приятный в общении, природа щедро наделила его деловыми качествами предпринимателя, мягким уживчивым характером. В делах любого рода он любил порядок и точность. В городе о нем говорили уважительно, как о хозяине рачительном и справедливом. Служащих Риттер подбирал себе под стать, случайных лиц не держал. Сам хозяин отдыха не знал. Дело едва ли не целиком занимало его время.

Общался Риттер в основном с людьми одной с ним профессии. (13) Имел множество знакомств среди горожан, состоял со многими в дружеских отношениях, а вот тесную дружбу водил мало с кем. Ближайшим настоящим другом был для него Д.И. Пряничников. Они сошлись еще в отрочестве, будучи воспитанниками приходского училища. И как-то само собой получалось, что всегда жили по соседству. Их душевные, сердечные, искренние отношения продолжались до кончины Пряничникова в 1936 году. Риттера и Пряничникова связывало многое: почти ровесники, оба выросли в наемных домах, были старшими детьми в семьях без достатка. (14) Цену труду узнали с малолетства, зарабатывая свои медяки для семейного кошелька. Друзья не употребляли спиртного, из игр предпочитали шахматы, любили книги, исторические в особенности. И были связаны одной страстью — фотографией. Дмитрий Ильич как более опытный фотограф стал другу учителем светописи. Михаил Федорович, до тонкостей изучив фотографию, во многих отноше­нияхпревзошелрезультатамиучителя-друга. Его фотографические работы легко отличить от прочих: они отмечены монограммой MP. А вот почтовые открытки с его сюжетами авторства лишены. Издатели той поры крайне редко указывали имя фотографа.

В апреле 1911 года компания Пряничников — Риттер предложила обывателям «новость»: визитные карточки, на одной стороне которых помещалось фотографическое изображение города самых разнообразных сюжетов — от панорамных снимков до бытовых и уличных сцен. (15) Оборотная сторона карточки оформлялась общепринятым типографским текстом визитки. В то время визитные карточки широко употреблялись не только как обывательское средство общения, но и как почтовые отправления, заменяющие собой открытые письма. Изобретение друзей пришлось по вкусу горожанам и к удовольствию авторов даже вошло в моду.

Женился Риттер в мясоед 1901 года. А в октябре того же года Татьяна Ефимовна родила дочь Ксению. (16)

Спустя два года семья увеличилась: у Ксении появилась сестра Маргарита. Незадолго до открытия собственной типографии в семье Риттеров родился сын Владимир.

Семья Михаила Федоровича вместе с его престарелыми родителями снимала квартиру в Мясницкой улице, дом 45 (дом Дроздовых). Риттер был образцовым сыном и добропорядочным семьянином. Обеспечить семье нормальное, безбедное существование — главная забота его деятельности. Большая часть заработанных средств вновь вкладывалась в дело. Семья жила со всем необходимым, но без излишеств, в экономической строгости.

К июню 1911 года механизм типолитографии был отлажен иработал, как часы. Риттер предпринимает попытку расширить дело. На имя жены Татьяны Ефимовны 13 июня 1911 года выправляется свидетельство на право открытия пакетного заведения с постановкой в нем одной малой типографской машины. (17) Появление такого рода заведений в Костроме было вызвано к жизни постановлением Костромской городской думы 1910 года, в котором речь шла «о воспрещении (торговцам. — А.А.) завертывания и хранения пищевых продуктов и съестных припасов в исписанной и печатной бумаге». (18) Предписано было использовать для указанной цели «лишь чистую специальную оберточную бумагу».

Указ городских отцов приживался с трудом, и в большинстве своем приказчики закручивали съестной товар в старые газеты. Но все же цивилизованная часть торговцев избрала новый способ отпуска продуктов обывателям — в пакетах. Кстати сказать, это был первый прогрессивный шаг к введению новой формы торговли в виде фасованных товаров. Пакет выполнял еще и рекламные  функции: лаконичный типографский текст сообщал потребителю сведения о фирме предпринимателя. По причинам неизвестным пакетное заведение Риттеров не состоялось. Однако пакеты все же производились в типографии на улице Русиной.

Заведение Риттера действовало более чем успешно, приносило хороший доход. Но он искал новых способов вложения капитала в прибыльные дела. Риттер, тонко чувствующий рынок вообще, пришел к мысли об издании собственной газеты.

Сытинский календарь показывал конец августа 1914 года. Жизнь в Отечестве стала заметно меняться. Менялся и костромской обывательский мир. Риттер подает прошение губернатору на право издания газеты «Современные известия» (19), в которой намеревался принять обязанности ответственного редактора на себя. Свидетельство на издание газеты, но под другим названием, «Последние новости», он получил 4 октября. (20) Что-то изменило намерения Михаила Федоровича, газета в свет не вышла.

В газетном предприятии Риттер все же участие принял, однако не как издатель и редактор, а как типограф. В декабре 1915 года на газетный рынок города поступило новое периодическое издание – «Костромская газета». Издателемее был коллежский секретарь в отставке Н.Н.Буевской. (21) Печаталась она в типографии Риттера. Ходили слухи, что он даже являлся пайщиком издания, но об этом его участии у нас подтверждений нет.

В жизни Костромы риттеровские вехи остались в разных обществах, объединяющих вокруг себя ремесленников, деловых людей, предпринимателей. Любовь к русской истории привела его в Костромское научное общество по изучению местного края (КНО). (22) Кроме пожертвований в виде документов XVII-XIX веков для музея общества, он участвовал в археологических раскопках, а главное, печатал для общества, по весьма щадящей цене, отчеты, труды, билеты, бланки…

В военное время число обывателей Костромы увеличивалось ежемесячно, город наполнялся беженцами, нашли здесь пристанище и многие предприятия, эвакуированные из прифронтовой полосы. Предприниматели-варяги открывали новые производства, торговли, дела всякого рода. Портфель заказов типографии Риттера полнел и, казалось, сама судьба благоприятствует дальнейшему процветанию дела. Однако дальновидный ум и предпринимательское чутье Михаила Федоровича вызывали в нем мысли о скором крахе построенного им типографского механизма.

Можно только догадываться, каков был следующий шаг Риттера. В нашем распоряжении есть единственный документ, отчасти проливающий свет на действия Риттера в самую неблагодарную пору его жизни. Это письмо А.А.Анагорского, присяжного поверенного из города Шуи Владимирской губернии,датированное 3 ноября 1917 года. Он писал Риттеру: «По вопросу о прибавке заработной платы наборщикам я всецело предоставляю на Ваше усмотрение. Вы уже знаете, сколько прибавить, и я нисколько не буду на Вас в претензии за необходимую прибавку». (23) И еще: «Хорошо было бы, если бы к этому времени (к 8 ноября. — А.А.) Вы закупорили всю бумагу. Тогда я принял бы меры к отправке как машин, так и бумаги вместе, а шрифт после его сборки можно было бы, в крайнем случае, отправить и багажом. Для ускорения сборки шрифта очень было бы желательно, если бы наборщики работали и по вечерам». Из сего есть основание полагать, что Риттер продал (или собирался продать) типографию, может быть, самому Аркадию Александровичу или какому-либо лицу, чьи интересы представлял Ангорский.

Сделка эта не состоялась. 21 мая 1918 года губернский исполком выдал Риттеру удостоверение, которым разрешалось «…получить из губернской типографии из реквизированных запасов у него семь стоп двойной писчей бумаги (28 фунтов) для напечатания сданных ему Научным обществом по изучению местного края, анкет». (24)

В 1918 году дело Риттера как частного предпринимателя перестало существовать, а сам он оказался на советской службе в качестве литографа типолитографии «Северная правда». Последним местом его службы была Государственная типография «Красный печатник», бывшая на Молочной горе, дом 5. В 1920-е годы Михаил Федорович практически реализовал свои еще дореволюционные опыты в типографских процессах, целью которых было удешевление печатной продукции. В 1925 году специализированная газета костромских печатников «Марзан» писала: «…т. Риттером осуществлена теория о «сухом способе» перевода рисунка на камень. Этот способ заключается в том, что при его применении не нужны дорогостоящие художники и гравера». (25) В 1929 году Риттер предложил новый способ печати с проволочной сетки, при применении которой экономилось краски «до 50% против сплошной фоновой печати». (26)

В начале 1930-х годов Михаил Федорович вышел на пенсию. Здоровье его было подорвано профессиональной деятельностью: работа в полуподвальных помещениях, сырых и плохо вентилируемых, постоянные контакты с цинком, свинцом — все это не прошло бесследно. Вялотекущая чахотка прогрессировала, и 26 августа 1948 года в возрасте 78 лет Михаил Федорович скончался от горлового кровотечения. (27)

* * *

Наш короткий рассказ о славном земляке-типографе, который силой своего таланта и сверхжеланием создал образцовое типографское дело, состоялся благодаря внуку мастера Михаилу Владимировичу Риттеру, который в 1989 году передал мне часть «дедовых» бумаг, напутствуя словами: «Возьми, они скоро тебе пригодятся, только меня уже не будет». Так и случилось.   

Примечания: 

1. Договор… Архив автора (далее — А.а.)

2. Государственный архив Костромской области (далее ГАКО). Ф. 749. Оп. 1.Д. 113. Л. 14а.

3. Там же.Л. 14а об.

4. Там же.

5. Костромские губернские ведомости. 1892. 19 февраля.

6. Ф. 749. Оп. 1. Д. 113.Л. 14а об.

7. ГАКО.Ф. 205.Оп. 2ос.Д. 718.Л. 28.

8. ГАКО.Ф. 133. Оп. 2.Д. 12779.

9. ГАКО.Ф. 133.Б/Ш.Д. 677.Л. 88, 91.

10. Там же.

11. Расписка Н.И. Смирнова — А.а.

12. Поволжский вестник. — 1912. -12 января.

13. ГАКО.Ф. 749. Оп. 1.Д. 113.Л. 14а об.

14. Там же.

15. Наша костромская жизнь. -1911. — 2 апреля.

16. Свидетельство… — А.а.

17. Свидетельство… — А.а.

18. Журнал Костромской городской думы.1910.6 июня.

19. Прошение… — А.а.

20. Свидетельство… — А.а.

21. Свидетельство… — А.а.

22. Отчет Костромского научного общества по изучению местного края. Кострома,1916.С. 34.

23. Письмо А.А.Анагорского. — А.а.

24. Удостоверение… — А.а. Стопа -пачка бумаги в 1000 листов, фунт — мера веса, равная приблизительно 400 г.

25. Новое в литографии//Марзан.-1925. -4 мая.

26. Протокол заседания комиссии по содействию рабочего изобретательства. — А.а.

27. Архив ЗАГС. Книга записи актов гражданскогосостояния. 1948. № 942.