Соборный ансамбль. Нач. ХХ в.

Кострома рождественская

После праздника Покрова Кострома-красавица погружалась в зиму. Сытинские отрывные календарные книжки в домах горожан худели – год катился к концу, а зима, опережая календарный порядок, уже крепко хозяйничала в городе. Обыватель, экипированный по-зимнему, раздражался скользкостью тротуаров, дорог, страдал от пока ещё небезопасной ледяной переправы через Волгу. Прибавлялось дел дворникам, водовозам, всяким прочим жизненно необходимым службам и, конечно, полиции, надзиравшей за порядком. Извозчики, переменив пролётки на санки, торжествовали: скользить по гладким, выровненным снегом мостовым – удовольствие себе и седокам-пассажирам.

Зима чисто выбеливала город, он хорошел и под уютным снежным покровом спокойно почивал в провинциальной тиши. По утрам над ним поднималось бессчётное число тёплых дымных столбов от труб обывательских и казённых печей, отчего белая панорама города с домами и храмами начинала походить на сказочную местность.

Накануне Рождественского поста, 14 ноября, благочестивые костромичи сходились в Ипатьевском монастыре, праздновали день Святого апостола Филиппа, после чего заговлялись на сорокодневье, приготавливали себя к грядущему великому празднику Рождества Христова.

С постом городская жизнь изменялась. И без того сократившаяся из-за холодов уличная торговля сворачивалась до крайности. Самым оживленным торговым местом в эти дни была Молочная гора. Правда, крестьянки-молочницы из заволжских деревень и слобод с неё исчезли, занявшись переработкой молока впрок: заготовляли масло и сыр. На горе же из куреней и полков шла обыкновенная торговля хлебным продуктом.

Скоро Рождество. Костромичка у церкви Воскресения на Дебре. Нач. ХХ в.

Главные обороты имели торговцы рыбой. Нестрогий пост разрешал рыбные кушанья. Владельцы живорыбных садков и ловель устраивали рыбные базары, где цена за фунт (400 г.) живого налима и осетра была от 20 до 30 коп., а щуки – от 10 до 17 коп. (цены 1912 г.). С подвозом рыбы из других губерний базар постепенно набирал силу, и цены товару снижались.

По торговому молочногорному склону толкались обитатели ночлежного дома зимогоры – грошовая рабочая сила, хрустя, как и многие, вместо семечек сезонным лакомством – вандышем (мелкая сухая рыбёшка) и выглядывая случай заработать на доставке покупок.

Рыбой торговали также в Мясных рядах. На переработку рыбы переключились и колбасные производства. Лавки и магазины изобиловали рыбным продуктом. Он имелся всех видов, на любой вкус и во всякую цену, по возможностям обывательских кошельков: свежий, мороженый, солёный. Донские, астраханские, уральские малосолы, зернистая и паюсная икра, копчёные балыки, консервы – обычный для предрождественского города товар. Неблестяще шли дела у кондитеров: бисквиты, пирожные, торты не выпекали – потребителя не было.

С декабрём общественная городская жизнь пробуждалась, наполнялась деятельностью. Назначались заседания в благотворительных обществах, где вырабатывались программа действий, способы помощи малоимущим и бедным слоям населения. Готовились подписные листы по сбору средств в благотворительные фонды, рассылались письма к состоятельным гражданам, приглашая их к участию в благородном деле помощи беднякам. Средства шли на закупку подарков и призов для благотворительных лотерей и базаров.

При городском общественном самоуправлении имелся особый благотворительный фонд,  созданный из сумм, завещанных и пожертвованных городу заботливыми имущими костромичами, промышленниками, купцами для выдачи пособий бедным к праздникам Святой Пасхи и Рождества Христова. Проценты с этих капиталов выплачивались беднякам по их прошениям. Конечно, своими скромными денежными вспомоществованиями город не мог обеспечить всех нуждающихся, поэтому общество неимущего люда обеспечивалось помощью из разных благотворительных сред.

Троицкий собор Ипатьевского монастыря. Нач. ХХ в.

С особой радостью готовились к празднику в учебных заведениях: предстояли двухнедельные рождественские вакации. Окна там светились допоздна: шли усиленные репетиции театральных постановок, «живых картин», в спевках оттачивалось звучание хоров, разрабатывались заготовки балов и представлений, мастерились ёлочные украшения. Как всегда, в казённых заведениях хлопотали о выдаче наградных денег, которых, случалось, хватало не всем. В предпраздничные дни доставалось служащим почтовых отделений: клиенты заваливали их корреспонденцией и денежными отправлениями, посылками. Почтовые чиновники, загруженные работой, сбивались с ног от усталости, что обыкновенно вызывало обоюдное неудовольствие, а то и приводило к скандалам Настоящая суета начиналась за несколько дней до праздника. Горожане, получив праздничное жалованье, прибавляли к нему скопленные деньги и отправлялись за покупками в разбухшие от товаров торговли. Теперь и мясного, и кондитерского продукта было в избытке. Молочная гора вновь обрастала молочницами. Повсюду в лавках и магазинах шли рождественские распродажи, базары со значительной скидкой во всякую цену для удовлетворения потребностей каждого, и того, кто поденежней, и того, кто победнее. Ради праздника торговцы, приказчики уступали значительно.

Торговля в Рождественский пост. Нач. ХХ в.

Шумно и деловито в те дни было у Больших Мучных рядов и на Сенной площади, здесь располагались красивые зелёные ёлочные базары. Покупатели сами ёлок домой не тащили – их доставляли торговцы, как, впрочем, и всякие другие приобретения. В лавках Гостиного двора особенно хорошо раскупались ёлочные украшения: гирлянды, фонарики, игрушки, свечи. За день-два до праздника разъезжались на каникулы иногородние воспитанники учебных заведений. Городская детвора уже давно приладилась к катальным горкам, ледовым каткам, устроенным на городских прудах и в садах, опробовала лыжные дорожки на реках и прибрежных высотах.

Идеальной уборке подвергались жилища обывателей, особую чистоту прихожане наводили в храмах. В должном виде представал и заснеженный город. 24 декабря оканчивался пост, за которым следовал день великого праздника Рождества Христова – день великой любви и мира! Звонили колокола. В лучших, праздничных одеждах костромичи шли в храмы на торжественные богослужения.

На три дня Кострома погружалась в праздничные торжества. Повсюду давали концерты, вечера, детские праздники. В городских и общественных учреждениях устраивались ёлки с раздачей рождественских гостинцев и подарков для детей.

Не только именитые и зажиточные граждане, но и люди среднего достатка приглашали детей из бедных семей на домашние ёлки с гостинцами. В праздник хорошо подавали нищим у храмов. Многолюдно было в чайных – здесь по специальным билетам городской управы и других учреждений бедняки получали добротные праздничные обеды. Порядочный, сытный пир для бездомных устраивали в ночлежке. Не оставались без внимания больницы, приюты, тюремный замок, арестантские роты. Обыватель посещал театр, кинематографы, развлекался на балах, ходил с визитами по гостям, где, отдаваясь соблазнам яств на праздничных столах, страдал впоследствии расстроенным здоровьем. Музыка, песни, смех, веселье слышались отовсюду – город гулял и благопристойно, и пьяно.

Трёхдневье пролетало скоро. Горожане вновь возвращались к делам, службам. Отдых продолжался только у учащихся учебных заведений. С Рождеством приходили Святки – долгожданная девичья пора для гаданий, и начинался мясоед – время свадьбам. Звонко колоколили бубенцы разукрашенных свадебных поездов. «Молодые» и гости гоняли по городу в санях-розвальнях, разнося по улицам разудалые песни и радостное лихое веселье, нарушая провинциальную тишь зимнего губернского города. В марте, когда развернётся Фёдоровская ярмарка, город опять на три дня встряхнётся от дел и забот.

Ул. Щемиловка и церковь св. Петра и Павла. Фотограф Д. И. Пряничников. 1910-е г.