
Застолье с самоваром на даче Угличаниновых. Нач. ХХ в.
Господа дачники
О скором приближении дачной поры костромичам задолго до начала лета напоминали газетные объявления господ предпринимателей.
Обыкновенно в марте, когда город еще не очистился от зимы, а обыватель пребывал в весенних заботах, на газетных полосах разворачивалась широкая рекламная дачная кампания.
Объявления приглашали горожан в лавки и магазины, разбухшие от товарных приготовлений
торговцев. Зазывальные объявления пестрели
заголовками: «К дачному сезону!», «Исключительно дачные новости!», «Только что получено
для господ дачников!»
Не тотчас, спустя некоторое время, обыватель, начитавшись лихих рекламных обещаний,
устремлялся за «новостями» в распахнутые растворы лавок Гостиного двора. Здесь горожане
попадали в цепкие руки расторопных, шустрых
приказчиков. Те заваливали приходящих товаром, «только что полученным из столиц», вещами самой привлекательной кройки, которые,
по их утверждению, необыкновенно подходили
к лицу и фигуре. Надо отдать должное искусству гостинодворцев заговаривать покупателя,
они владели им в совершенстве! Во всех лавках
товар, по уверению красноречивых продавцов,
способствовал наилучшему времяпрепровождению горожан на природе.
Пик дачной торговли наступал в апреле, довольные горожане несли из лавок свертки и коробки, в которых содержались: мужские пары
светлых материй, дающих прохладу, легкие
женские платья дачных фасонов, сандалии,
зонты от зноя, соломенные шляпы, канотье, купальные костюмы, предметы дачного обихода,
принадлежности для путешествий, товары аптечные и гигиенические и прочее, и прочее…
Вместе с торговой рекламой газеты вдоволь
печатали предложений о сдаче в наем личных
помещений, о прокате специальной дачной мебели и вещей, среди которых непременно из
года в год предлагался рояль. Гимназисты старших классов готовы были в дачный отъезд, искали за умеренное жалование репетиторства
по всем предметам. Некоторые горожане предлагали услуги по охране городского жилья на
время отъезда семей – воровская публика с
особым усердием «работала» в пустующих квартирах.
Дачные предприятия для крестьян и владельцев недвижимостей в близлежащих к городу местностях были хорошим подспорьем в поправке дел материальных. Сдача помещения
на летнее время промыслом не считалась, налогами не облагалась. Под дачные дела жители
приречных деревень давали своим хозяйствам
особое устройство: кто заводил специальные
легкие постройки с широкими, «итальянскими»,
окнами, кто переустраивал собственное жилье,
делая его пригодным для отдельного жительства двух семей.
Всяк хозяин устраивал дачное дело на свой
лад. Обычно под дачи сдавали свои обжитые
дома, владельцы же перебирались в «холодные»
избы, или наоборот – в последних селились горожане. В пригородной костромской местности дачи имели вид от шикарного до убогого.
По замечанию одного из современников, часто «крестьянские дачные помещения – верх
безобразия и скорее напоминают не дачи, а
хлевы…» Из дач же особого рода, шикарных,
выделялась дачная местность, принадлежавшая А. Ф. Витову, иваново-вознесенскому фабриканту. Точнее, это был дачный городок
на правобережной стороне Волги, в двадцати
пяти верстах от Костромы, около села Богданово. Кроме главного здания, устроенного в стиле
модерн, здесь были и специальные помещения
для обслуживающего крестьянства, погребы,
купальни, ухоженная березовая роща, цветники, беседки для отдыха. Но таких дач-дворцов в
нашем крае было совсем немного.
Заводить собственные дачные участки имели возможность немногие: кой-кто из состоятельных граждан, купцов, промышленников
да из среды высокопоставленного чиновничества. Имели деревенские строения и небогатые горожане, унаследовав сельские уголки
от родственников. Дореволюционный дачный
порядок был отлажен настолько хорошо, что
считалось лишней тратой времени приобретать
в собственность участок отдыха.

Дачный пароход «Пчёлка» у пристани Нагорова. Нач. ХХ в.
Рынок дачных мест был настолько разнообразен, что мог удовлетворить запросы всякого обывателя-горожанина, независимо от его
имущественного положения. Даже малоимущий
простолюдин мог при желании снять дешевую
деревенскую квартиру. Все, кто желал загородного отдыха, брали дачные места и помесячно, а более всего на сезон, то есть на все лето.
Условия отдачи отличались разнообразием:
«со столом», «с молоком», «с огородной землей»,
одно жилище с обстановкой или без таковой.
Дачный мир начинался сразу за городом –
«на 10–15 и даже более верст от Костромы со
всех сторон сплошным кольцом». Лучшей местностью для летнего отдохновения с давности считалось волжское побережье: по городскому
берегу от деревни Байдарки и дальше, а против
города – вниз по реке от усадьбы Малышково;
в заволжской стороне – вверх по Волге за слободами, «от Селищ».
Дачный разъезд начинался в мае. Обыватель
бежал из города, спасаясь от жары. На отдых
каждая семья отправлялась по-своему. Способ
передвижения выбирался в зависимости от
удаленности места от города. Главная сложность в отъезде – доставка имущества. Для
переезда в ближние местности нанимали ломовых извозчиков, нагружая телеги дачной мебелью и домашним скарбом. Сами дачники ехали
впереди, раскачиваясь в рессорных пролетках
легкачей.
Другие, опасаясь возможной порчи имущества
при движении по неустроенным проселкам –
ломовики не отличались аккуратностью, – договаривались с фирмами по доставке кладей.
Это было дороже, но зато служило гарантией
исправности груза. Кроме того, в случае какихлибо недоразумений фирма, согласно договору,
выплачивала стоимость нанесенного ущерба.
С ломовиков же получить возмещение убытка
было невозможно.
Горожане, избравшие дачными местами прибрежные деревни рек Волги и Костромы, доставляли кладь при помощи лодок-дощаников.
В них можно было откупить место. Обычно
две-три лодки с грузом тащились на привязи за
небольшим дачным суденышком. Кроме того,
лодки брали и пассажиров, это были низшие
пассажирские места, которые охотно занимали крестьяне, привыкшие к неудобствам и не
желавшие тратить лишние деньги на проезд.
Места в лодках были в треть дешевле второго
класса парохода.
После обустройства на местах всякий обыватель «дачничал» по-своему. Одни, имея обеспеченный, беззаботный быт, пребывали в полной
праздности: устраивали шумные приемы, званые обеды, деловые встречи. Другие ежедневными трудами обеспечивали семьям скромный
отдых на природе. В отдельных местностях дачное общество составлялось из одних и тех же
семей, которых связывала искренняя дружба, а
добрые, чистосердечные отношения с крестьянами создавали среду полного покоя и душевного отдохновения. В таких дачных деревнях
складывались свои обычаи и привычки.

Семья Кедровых на даче. 1890-е гг.
С обретением прозвища «дачник» чины, должностные положения исчезали, все применялись
к существующим порядкам, исполняли местный
«дачный кодекс». Женскому обществу, например, запрещалось блистать пышными туалетами, этого требовало уважение внешних дачных
приличий. Совместными усилиями дачников и
крестьян с соблюдением благопристойности
сооружались купальни, устанавливались качели, на береговых возвышенностях ставились
беседки и скамейки для обозрения природных
красот. Здесь публика отдавалась чтению, рукоделиям, по вечерам можно было слышать пение сборных хоров.
Не редкостью были на окраинах деревень театральные подмостки с занавесями. Любителитеатралы устраивали для крестьян бесплатные
спектакли, «живые» картины, сценические забавы. Случался на подмостках и музыкальный
салон, причем репертуар подбирался так, чтобы искусной игрой наградить всех, в особенности деревенских, слушателей.

Дачники. Третий слева – Н.А. Карякин. Нач. ХХ в.
Дневные заботы дачников состояли из прогулок, визитов на другие дачи, в усадьбы. Устраивались совместные экскурсии, соревнования
по плаванью на быстроту и состязания в лодочных гонках. Публика охотно занималась сбором
грибов, ягод, ловлей рыбы, составлением букетов из полевых цветов, приготовлением гербариев. Не смущал многих дачников совместный
труд с крестьянами, оказание им помощи в
хозяйстве. Но такие дружеские, взаимоуважительные отношения с населением случались отнюдь не у всех и не во всяком дачном месте.
Отдых горожан в немалой степени зависел от
этого. Если дачник относился к селянам с высокомерием, почитал их за «грубый, некультурный, вечно пьяный люд», то покоя ждать не
приходилось, отдых обращался в муку. Способов создать приезжим такую обстановку было
немало. Одним из них было воровство. Вообще
говоря, дачное воровство как промысел имело
довольно широкое распространение. Крали не
только вещи из помещений, но и одежду у купален, разного рода принадлежности для отдыха
и путешествий.

На дачном приволье. Нач. ХХ в.
Одна из самых дерзких краж случилась в
1916 году на даче, арендатором которой в продолжение нескольких лет был известный писатель и поэт Федор Сологуб. Это произошло в
имении Набатовых (ныне санаторий «Колос»).
В августе там гостили актриса О. А. ГлебоваСудейкина и музыкант А. С. Лурье. В момент,
когда совершалась кража, они находились в
доме Сологуба. По возвращении в отведенное
им помещение гости не обнаружили платья,
старинных колец, браслетов и некоторых золотых вещей. Украденное исчезло бесследно.

На крыльце. Нач. ХХ в.
Дачный сезон заканчивался в конце августа,
наступала пора прощаний. Телеги ломовиков
и доставщиков кладей теперь уже в обратном
направлении вместе с вещами везли банки с
вареньями, коробки с заготовками припасов.
Бывшие дачники опять тряслись в экипажах
или сидели в пароходных местах, прощаясь с
местом целительного отдохновения. Через год,
оставив пыльный и жаркий город, они вновь
возвратятся сюда, в покой дачного мира. Те же,
у кого дачный период не задался, будут приискивать новое летнее пристанище в надежде обрести долгожданный отдых в будущем году.