Застолье с самоваром на даче Угличаниновых. Нач. ХХ в.

Господа дачники

О скором приближении дачной поры костромичам задолго до начала лета напоминали газетные объявления господ предпринимателей. Обыкновенно в марте, когда город еще не очистился от зимы, а обыватель пребывал в весенних заботах, на газетных полосах разворачивалась широкая рекламная дачная кампания. Объявления приглашали горожан в лавки и магазины, разбухшие от товарных приготовлений торговцев. Зазывальные объявления пестрели заголовками: «К дачному сезону!», «Исключительно дачные новости!», «Только что получено для господ дачников!»

Не тотчас, спустя некоторое время, обыватель, начитавшись лихих рекламных обещаний, устремлялся за «новостями» в распахнутые растворы лавок Гостиного двора. Здесь горожане попадали в цепкие руки расторопных, шустрых приказчиков. Те заваливали приходящих товаром, «только что полученным из столиц», вещами самой привлекательной кройки, которые, по их утверждению, необыкновенно подходили к лицу и фигуре. Надо отдать должное искусству гостинодворцев заговаривать покупателя, они владели им в совершенстве! Во всех лавках товар, по уверению красноречивых продавцов, способствовал наилучшему времяпрепровождению горожан на природе.

Пик дачной торговли наступал в апреле, довольные горожане несли из лавок свертки и коробки, в которых содержались: мужские пары светлых материй, дающих прохладу, легкие женские платья дачных фасонов, сандалии, зонты от зноя, соломенные шляпы, канотье, купальные костюмы, предметы дачного обихода, принадлежности для путешествий, товары аптечные и гигиенические и прочее, и прочее…

Вместе с торговой рекламой газеты вдоволь печатали предложений о сдаче в наем личных помещений, о прокате специальной дачной мебели и вещей, среди которых непременно из года в год предлагался рояль. Гимназисты старших классов готовы были в дачный отъезд, искали за умеренное жалование репетиторства по всем предметам. Некоторые горожане предлагали услуги по охране городского жилья на время отъезда семей – воровская публика с особым усердием «работала» в пустующих квартирах. Дачные предприятия для крестьян и владельцев недвижимостей в близлежащих к городу местностях были хорошим подспорьем в поправке дел материальных. Сдача помещения на летнее время промыслом не считалась, налогами не облагалась. Под дачные дела жители приречных деревень давали своим хозяйствам особое устройство: кто заводил специальные легкие постройки с широкими, «итальянскими», окнами, кто переустраивал собственное жилье, делая его пригодным для отдельного жительства двух семей.

Всяк хозяин устраивал дачное дело на свой лад. Обычно под дачи сдавали свои обжитые дома, владельцы же перебирались в «холодные» избы, или наоборот – в последних селились горожане. В пригородной костромской местности дачи имели вид от шикарного до убогого.

По замечанию одного из современников, часто «крестьянские дачные помещения – верх безобразия и скорее напоминают не дачи, а хлевы…» Из дач же особого рода, шикарных, выделялась дачная местность, принадлежавшая А. Ф. Витову, иваново-вознесенскому фабриканту. Точнее, это был дачный городок на правобережной стороне Волги, в двадцати пяти верстах от Костромы, около села Богданово. Кроме главного здания, устроенного в стиле модерн, здесь были и специальные помещения для обслуживающего крестьянства, погребы, купальни, ухоженная березовая роща, цветники, беседки для отдыха. Но таких дач-дворцов в нашем крае было совсем немного.

Заводить собственные дачные участки имели возможность немногие: кой-кто из состоятельных граждан, купцов, промышленников да из среды высокопоставленного чиновничества. Имели деревенские строения и небогатые горожане, унаследовав сельские уголки от родственников. Дореволюционный дачный порядок был отлажен настолько хорошо, что считалось лишней тратой времени приобретать в собственность участок отдыха.

Дачный пароход «Пчёлка» у пристани Нагорова. Нач. ХХ в.

Рынок дачных мест был настолько разнообразен, что мог удовлетворить запросы всякого обывателя-горожанина, независимо от его имущественного положения. Даже малоимущий простолюдин мог при желании снять дешевую деревенскую квартиру. Все, кто желал загородного отдыха, брали дачные места и помесячно, а более всего на сезон, то есть на все лето. Условия отдачи отличались разнообразием: «со столом», «с молоком», «с огородной землей», одно жилище с обстановкой или без таковой.

Дачный мир начинался сразу за городом – «на 10–15 и даже более верст от Костромы со всех сторон сплошным кольцом». Лучшей местностью для летнего отдохновения с давности считалось волжское побережье: по городскому берегу от деревни Байдарки и дальше, а против города – вниз по реке от усадьбы Малышково; в заволжской стороне – вверх по Волге за слободами, «от Селищ».

Дачный разъезд начинался в мае. Обыватель бежал из города, спасаясь от жары. На отдых каждая семья отправлялась по-своему. Способ передвижения выбирался в зависимости от удаленности места от города. Главная сложность в отъезде – доставка имущества. Для переезда в ближние местности нанимали ломовых извозчиков, нагружая телеги дачной мебелью и домашним скарбом. Сами дачники ехали впереди, раскачиваясь в рессорных пролетках легкачей.

Другие, опасаясь возможной порчи имущества при движении по неустроенным проселкам – ломовики не отличались аккуратностью, – договаривались с фирмами по доставке кладей. Это было дороже, но зато служило гарантией исправности груза. Кроме того, в случае какихлибо недоразумений фирма, согласно договору, выплачивала стоимость нанесенного ущерба. С ломовиков же получить возмещение убытка было невозможно.

Горожане, избравшие дачными местами прибрежные деревни рек Волги и Костромы, доставляли кладь при помощи лодок-дощаников. В них можно было откупить место. Обычно две-три лодки с грузом тащились на привязи за небольшим дачным суденышком. Кроме того, лодки брали и пассажиров, это были низшие пассажирские места, которые охотно занимали крестьяне, привыкшие к неудобствам и не желавшие тратить лишние деньги на проезд. Места в лодках были в треть дешевле второго класса парохода.

После обустройства на местах всякий обыватель «дачничал» по-своему. Одни, имея обеспеченный, беззаботный быт, пребывали в полной праздности: устраивали шумные приемы, званые обеды, деловые встречи. Другие ежедневными трудами обеспечивали семьям скромный отдых на природе. В отдельных местностях дачное общество составлялось из одних и тех же семей, которых связывала искренняя дружба, а добрые, чистосердечные отношения с крестьянами создавали среду полного покоя и душевного отдохновения. В таких дачных деревнях складывались свои обычаи и привычки.

Семья Кедровых на даче. 1890-е гг.

С обретением прозвища «дачник» чины, должностные положения исчезали, все применялись к существующим порядкам, исполняли местный «дачный кодекс». Женскому обществу, например, запрещалось блистать пышными туалетами, этого требовало уважение внешних дачных приличий. Совместными усилиями дачников и крестьян с соблюдением благопристойности сооружались купальни, устанавливались качели, на береговых возвышенностях ставились беседки и скамейки для обозрения природных красот. Здесь публика отдавалась чтению, рукоделиям, по вечерам можно было слышать пение сборных хоров.

Не редкостью были на окраинах деревень театральные подмостки с занавесями. Любителитеатралы устраивали для крестьян бесплатные спектакли, «живые» картины, сценические забавы. Случался на подмостках и музыкальный салон, причем репертуар подбирался так, чтобы искусной игрой наградить всех, в особенности деревенских, слушателей.

Дачники. Третий слева – Н.А. Карякин. Нач. ХХ в.

Дневные заботы дачников состояли из прогулок, визитов на другие дачи, в усадьбы. Устраивались совместные экскурсии, соревнования по плаванью на быстроту и состязания в лодочных гонках. Публика охотно занималась сбором грибов, ягод, ловлей рыбы, составлением букетов из полевых цветов, приготовлением гербариев. Не смущал многих дачников совместный труд с крестьянами, оказание им помощи в хозяйстве. Но такие дружеские, взаимоуважительные отношения с населением случались отнюдь не у всех и не во всяком дачном месте. Отдых горожан в немалой степени зависел от этого. Если дачник относился к селянам с высокомерием, почитал их за «грубый, некультурный, вечно пьяный люд», то покоя ждать не приходилось, отдых обращался в муку. Способов создать приезжим такую обстановку было немало. Одним из них было воровство. Вообще говоря, дачное воровство как промысел имело довольно широкое распространение. Крали не только вещи из помещений, но и одежду у купален, разного рода принадлежности для отдыха и путешествий.

На дачном приволье. Нач. ХХ в.

Одна из самых дерзких краж случилась в 1916 году на даче, арендатором которой в продолжение нескольких лет был известный писатель и поэт Федор Сологуб. Это произошло в имении Набатовых (ныне санаторий «Колос»). В августе там гостили актриса О. А. ГлебоваСудейкина и музыкант А. С. Лурье. В момент, когда совершалась кража, они находились в доме Сологуба. По возвращении в отведенное им помещение гости не обнаружили платья, старинных колец, браслетов и некоторых золотых вещей. Украденное исчезло бесследно.

На крыльце. Нач. ХХ в.

Дачный сезон заканчивался в конце августа, наступала пора прощаний. Телеги ломовиков и доставщиков кладей теперь уже в обратном направлении вместе с вещами везли банки с вареньями, коробки с заготовками припасов. Бывшие дачники опять тряслись в экипажах или сидели в пароходных местах, прощаясь с местом целительного отдохновения. Через год, оставив пыльный и жаркий город, они вновь возвратятся сюда, в покой дачного мира. Те же, у кого дачный период не задался, будут приискивать новое летнее пристанище в надежде обрести долгожданный отдых в будущем году.